Сестра-краткость
В.Калашникову
Писать Виталику стихами
Не лучше, чем дарить мехами
Свою возлюбленную, в ней
И так всё мягче и нежней.
Во мне живёт тоска по умной бабе.
Как мы всё-таки слабы,
где касается вечности.
Ну, подумаешь — баба,
А подумаешь — женщина.
Когда поэты выпить собрались Когда поэты выпить собрались,
Борец за трезвость, лучше удались.
Как попадёшь в нетленное творенье,
Так и в веках останешься как слизь.
Я так Вам скажу, Вы мне только поверьте:
Лекарство полезно больному ДО смерти.
Не всё нам спишет уходящая эпоха.
Уже устали плыть над нами облака.
Тысячелетье начинается неплохо,
В графе грехов нули ещё пока.
Не выношу бесед и слов о браке.
А каково-то слово это, "брак".
Как будто бы пейзаж порвали в драке
И на полнеба чёрная дыра.
Не надо музу торопить,
Ещё пегасик не отвязан.
С поэтом можешь ты не пить —
Но наливать ему обязан.
Не сразу доходишь до этого Не сразу доходишь до этого,
Но мудрость докажет своё,
Что женщина лучше одетая.
Так проще смотреть на неё.
Нет строчки и начальной уже четыре дня.
Все трезвости печальной хотели от меня.
И бедная печёнка, которую гублю,
И вредная девчонка, которую люблю.
Я сочинил бы оду, газель и рубаи,
Воззвание к народу, пои меня, пои.
А нынче нет и слова. И кто ж тому виной?
И всё отнюдь не ново под бледною луной.
Я знаю, что что-то во мне не так
Для всех, живущих не вкривь и вкось.
Я не лежу, как в руках пятак,
Торчу из жизни, как ржавый гвоздь.
Никто в России не забудь,
Что нам завещан светлый путь.
А мне бы с этого пути
Хоть на обочину сойти.
От своей невозможной красы
Я слегка подустал понарошку.
Вот возьму да и сбрею усы.
Но не сразу, а так, понемножку.
Иртеньев, я прошу прощенья
Такой блистательный поэт,
Что у меня от восхищенья
В руке не дрогнет пистолет.
[Виталий Калашников]
Не читал — ну, не читалось —
Я иртениевских книг.
Застрели его, пожалуй.
То-то будет он велик.
Сегодня очень, очень странный день.
Ромео пылким брошена Джульетта,
Убит Онегин пулею поэта,
Верблюд в ушко игольное продет.
Но ты со мной, и мне не странно это.
Так хочется писать, но не родится слово.
Так хочется дерзать, но сердце не готово.
Тут в принципе самом, по-видимому, дело,
Владеющим умом отказывает тело.
Такая у нас судьба, я вряд ли такой один.
О том, что вся жизнь — борьба, я знал с молодых седин.
Наверное, я остыл, устал жить все дни подряд.
А сзади бывает тыл — бывает загрaдотряд.
Тоннель, где сласть и глух и бесконечен.
На Вашу страсть ответить бы, да нечем.
Топчу пожухлую трзву,
Закрыв все дружеские двери.
И притворяюсь, что живу.
Но мне уже никто не верит.
Давайте выпьем и закусим не обидою,
Благословениeм врачу и палачу.
Пусть нас непьющие не любят и завидуют
Тому, что мы им не завидуем ничуть.
Ты фальшива насквозь, от улыбки до пят.
Но правдив каждый гвоздь, на котором распят.
Уваженье учитель заслужит,
Если сделает мальчика мужем.
Но воскликнет поэт - почему же
Сделать девочку женщиной хуже?
Уйдут в века все Ваши никогда.
Но никогда читатель не узнает,
Что Ваше нет перевернулось в да.
Поэт тогда не пишет — он лобзает.
Когда-то парень был хорошим,
А нынче, как ни говори,
Шиздец приходит к дяде Гоше
И от зари, и до зари. [14 декабря 2005]
Я ждал, как ждёт не каждый, я ждал тебя красиво.
На шорох не однажды я к двери бросался, лют.
Я ждал тебя и жаждал. Теперь я жажду пива.
Авось, хоть эту жажду я сегодня утолю.
Я на крыльях любви непрочных
Проводил в поднебесье ночи,
Забирая всё круче, круче.
Но ворона летает лучше.
Я ничей и ты ничья, вроде вечного грачья.
Размечтались, дурачьё про печальное ничьё.
А оно то изначально и всего-то, что печально.
|
