Игорь Левин
 
Изыски
Ночи
Рубайат
Когда мы были
Я совершенства в женщине искал
Печально я гляжу на море по колено
Махнём в Канаду, говоришь
Что не вписалось может быть и главным
Сестра-краткость
Городок
Городок


Клубу Виннипега

Не о том я, 
Солнце поровну сияло
И на ферме и на Сан или на Лас.
Дорогие вы мои провинциалы.
Как мне больно, как мне горестно за вас!
 
Я не лучше и не хуже, не умнее,
Я держу бутылку пива про запас...
Я, наверное, и выпить не умею,
 
Солнце пялится в пустую галерею,
Где я чай под Пикассо устало грею,
Поджидая, подъевреивая вас.

Виннипег, [1 июля 2002]


Открытое письмо российским бардам

Пишу с печалью, я люблю вас, как и прежде.
Но наши встречи вне России нелегки.
Мы ожидаем вас в любови и надежде.
Вы приезжаете к нам, как большевики.

Вы — патриоты, эмиграция ущербна. 
А вам не стыдно, властелины наших душ?
Вы приезжаете к нам будто бы начерно.
И возвратясь скорей торопитесь под душ.

А вдруг унюхает народ, кому поёте,
Что вы испачканы от нимба до копыт,
Что вы из этой нашей грязной лужи пьёте,
Тесня таких же патриотных торопыг.

Быть россиянином почётно, как на фронте.
Тут вы едины в сохранении лица.

Вы беглеца-таки опять не провороньте.
Он среди вас, он весь российский до конца.


Ушедшим друзьям

Сергею Гандкину

Это — осень и в общем-то всем все-равно,
Кто ушёл от костра и насколько.
Есть гитары и песни, еда и вино.
Ну а кто-то ушёл, да и только. 

Лес застыл, трудно жёлтые листья храня.
Лишь холодные ели в иголках.
И уже у огня мало возле меня.
Я ещё у костра... ненадолго.


Городок

Я частенько наезжаю в этот городок.
И не то, чтобы какая нужда была, ну скажем по работе.
Просто влечёт туда.
В первый раз друзья позвали, ну и затронул он меня.
Дома странно построены, с какими-то непонятными людьми
сталкиваешься на улицах.
Бывает идут с плакатами, на которых невесть что намалёвано.
Или просто на тебя натыкаются, не видючи, бормочат что-то про себя и мрачные.
Правда бывают и поют, но чаще в барах.
Как-то они чаще пьяные, поющие.
И я стараюсь заходить в бары. Запах, конечно, но эти-то — лучшие.

Ну каждый — гений. И наполовину правы.

А я просто сижу и слушаю. Я-то здесь случайно.

Потом они пойдут по домам, по разные стороны дороги, возможно.
И я буду слышать разговоры, песни и думать, в какую дверь постучаться.
Потому, что этот городок — своеобразный, городок странных людей.

Среди них есть и коммунисты и монархисты, лесбиянки и наоборот.
Что у них общего — необычность.

Вот за это я люблю этот городок.

Не только мне известно это место.
Стоит рядом лагерем молодёжь.

Разница между нами только в том,
что у них есть желание войти в один из этих домов.
А у меня — возможность, и не только потому, что у меня есть, что выпить.


Я помогал строить этот городок, как умел.
И меня впустят, как умеют согреют.

Но я прислушиваюсь к звукам из окон.
"Как здорово" — нет, без меня.

Но если в ритме бодрого канкана — я ещё докуплю,

не поленюсь дошагать до магазина.

Впрочем, я здесь — случайный приезжий.

Пройду туда и обратно, послушаю, не умея выбрать.
И сяду в обратный поезд.
А выпивку же не выбрасывать...

Я снова сюда приеду, но другим.
Я буду фланировать по улице в роскошном костюме.
С тросточкой и длинным мундшуком.
И откроют занавески талантливые шлюхи, а может быть и кто-нибудь другой.
Потому, что это — красиво. Это они поймут.


И снова приду, и я, снова,
Понятный от первого слова.
И жёнам совру, да и вдовам.
Всё это давно уж готово.

Несерьёзный это городок.
Там нет нормальных людей.
Да и я ничем не лучше.
Поселюсь вот в этой заброшенной избушке.

Буду ходить в гости. Денег ещё на какое-то время хватит.
В дома побогаче приду с коньяком, в те, что попроще — с портвейном.

Денег не так уж много осталось, да и жизни, наверное.
Стану читать свои стихи, которые им неинтересны.
То, что талант не любопытен, я уже понял.
Но и себя я люблю не очень. Понимаю, что такие, как я, не нужны на земле.

Радует, что избушки эти не все ещё пусты.
Выходя в потёртом бывшем, но всё ещё забавном костюме
я могу быть настолько удачлив, что встречу знакомого.
Мы раскланяемся, а может быть и забудем, что мы совсем уже не те.
Глядишь и не станем завидовать тем, у кого ещё есть зубы.

Зайдём в какую-нибудь забегаловку, чтобы выпить за пьющих
и пожалеть непьющих. Они всё-таки дорого заплатили за то, чтобы
дольше прожить.

С хорошим настоением я выйду из этого кабака, вспоминая
женщин, что любил когда-то.

И если помашет рукой из окна кто-то не очень мне приятный, пригласит на огонёк — я зайду. Ну, городок такой.

Потом будет тошновато, но присяду на скамейку и пройдёт.
От женщин тоже бывает тошно потом. Проходит.

Да не уехать ли отсюда?
В куда-нибудь попроще?

Уже не получится.
Ну, пока я ещё не ушёл.
Женщины, вы составляете половину человека!
И с вами я разговариваю через эти форточки.
Надо ли так охранять этих людей?
Марина Влади так не считала.
Но я не знаю, что стоит больше.
Его здоровье или его творчество.
Для вас это ясно. А для него?

Эти люди живут, только жизнь эта — труд.

И они не от мира сего.
Все они не сегодня, так завтра, умрут,
Так нечаянно, так поутру.

Я с вами разговариваю, женщины,
только потому, что вы реально правите миром.
И не только в этом городке.
Возможно, мы попросту ленивы, может быть нам безралично,
что в мире происходит.
Право распоряжаться миром принадлежит вам.
Вы знаете, что делать.
А нам позволяете кривляться на сцене.

Но вас кривлянье не обманет.
И вот он кнут и вот он пряник.
И если верить в этот миф —
Он Вас оставит, Шуламифь.

Только я в это очень не верю.
Проходя перед каждою дверью,
Осеняясь нестрогим крестом,
Всё, что слышал я — жалобный стон.


На самом деле, здесь не живут люди счастливые.
Они просто необычны, но это — всё.

И если я проору, что захлопнул последнее окно —
Мне ответит лишь эхо одно.

Не знаю сам, зачем я здесь брожу, зачем минутой каждой дорожу.
Так получилось, я не спорил с Богом, зачем я эту землю борозжу.

Впрочем, не всё так мрачно.
Однажды я проснусь, постараюсь не разбудить ту, что рядом
и уеду с красивой умницей куда-нибудь к морю.
И ещё раз проснусь, чтобы вернуться и пересчитать оставшихся в городке.
И будут открываться окошки с женскими лицами, хотевшими спасти.
Но и женщине не всё подвластно.
Городок вымрет или заселится молодёжью.
И другие, может быть, более весёлые, песни
Будут доноситься из этих окошек.

Только долго ли?
И, возможно, я никогда сюда больше не приеду...

Мне не будет хватать этих лесбиянок и прочих.
Да и желания дойти до ближайшего магазина.

Я не люблю активных людей.
Предпочитаю ленивых.
От них меньше разрухи и мусора.
Они больше размышляют, чем делают.
И тогда появляется такой городок.







Copyright©1974-2024 Игорь Левин.
Design by Veddma Websdesign [www.veddma.com].

пегас