Я совершенства в женщине искал
Люблю я вас видеть и вас обонять,
Случайно обидеть, случайно обнять.
Вы красите мир, но когда говорите —
О, как же хотелось бы вас не понять.
Кавалер барышню хочет
Слава Рутман
Я ей сказал, как она хороша,
Поцеловал её, еле дыша.
И прилетал среди ночи.
Пили вино, и курили в окно
Но оставалось всего лишь одно,
Что получалось не очень:
Барышня барышню хочет!
В женщин нужно влюбляться В женщин нужно влюбляться, когда они глупы и юны.
И смешные их груди от взгляда уже поднимает...
А любить можно позже, попозже, ну скажем, как луны,
Что и Солнце, и звёзды, и весь небосвод заменяют.
Верный раб свободы — я без правил
Любо мебель в комнате расставил,
Развалился в кресле и, конечно,
Приютил на столике бокал.
Коньяку слегка туда накапал.
Взяв газету — взял и бросил на пол.
И сижу, задумавшись о вечном:
Что нашёл я и чего искал.
И бокал пригубивши, невесел
Я подумал, что меж этих кресел
Ведь могла бы, что-то напевая
Небольшая женщина гулять.
Или даже попросту девчонка.
Я б газету комкал обречённо,
В безъязычьи стылом изнывая.
Не хватало б теты мне и ять.
Но — не глядя в карты ясно вижу:
И её когда-нибудь обижу.
И найду спасение в ответе —
Все поэты ближним — палачи.
Упадаю в смертную истому.
А девчонка мечется по дому.
Просыпаюсь — никого на свете,
Лишь звенят на тумбочке ключи...
Накрутить бы мне на палец тонкий волос,
Только осень на дворе, а не рассвет.
Я из трубки телефонной выпью голос
Мне не ясных, но чарующих кровей.
Подождите, не лепите мне эпитет,
Я не просто беспорядочно ленив.
Вы во сне, боюсь, немножечко храпите,
Я прощу Вас, в телефоне сохранив.
Это осень и зерно просыпал колос.
Я из кресла и за деньги не уйду.
Только этот телефон и этот голос...
Бог, прости меня, но я её найду. [8 апреля 2006]
Конь траву убивает копытами,
Только тронь — и сорвёмся, как песня.
Где-то там, для постели умытая
Ждёт, причёску терзая, принцесска.
Подведёт меня конь мой испытанный.
И дойдут до неё только вести.
Плачет женщина, словно забытая.
И слова выпадают из песни.
В кабаке, меж гадалками вещими
Я от жизни совсем опьянею.
Ходит где-то забытая женщина.
И не знаю я песни грустнее.
Друг пришёл и слезой мне жилет оросил
Не жениться ль ему он совета просил
Я ответил — купи для начала машину,
Сам поймёшь, что дешевле кататься в такси.
Ваши груди висят отвратительно.
Да и ноги, скорее, кривые.
Я добавлю легко и чувствительно —
Ваши губы и те половые.
Если море по колено —
Значит горя имя — Лена.
Поцелуи и вино.
Лены знают это дно.
От Аляски до Синая
Лены лучше прочих знают,
Как раскинуть домино
И продать, что нам дано.
От отчаянья и боли
Я бы мог поехать к Оле.
Только Оля не спасёт.
Мы поплачем с ней и всё.
И охваченный печалью
Не к Наталье я причалю...
Поцелует всем на вид
И к Людмиле спроводит.
Если брошу я монету,
Может вытащу Анету.
Посижу, смешон и тих.
Не бывает их таких.
Как мне выразить словами,
Что я мелок между вами.
Море морщит по колено.
А любимая — всё Лена.
Я был назойлив, или даже невозможен.
Но то, что выпито, за это не в ответе.
Весь мир обязан был узнать об этом тоже:
Моя любимая прекрасней всех на свете.
Он рассмеялся как-то пакостно и точно,
Как можно точку ставить на Святом Завете.
Чем может кончиться стрельба через платочек?
Моя любимая прекрасней всех на свете.
Он был счастливее — царапина на коже.
Мои ж друзья носами хлюпают, как дети.
Вот я предстану и скажу ему: "О Боже,
Моя любимая прекрасней всех на свете." [28 октября 2007]
Ну, прости ты меня, ну, пойми ты,
Что лобзаю я только ланиты.
И люблю не оленя, а лань.
И на перси положится длань.
О, если б я её любил
Я б вышил ей стихи на платье.
Бокал беспомощный разбил
И умирал в её объятьях
О, если б я её любил,
Ну, пусть случайно и не очень,
Я б не бокал один разбил,
Но жизнь мою, едва захочет.
О, если б я её любил —
Я б делал пир из каждой ночи.
О, если б я её любил —
Но не люблю, и мир непрочен.
Обними меня, женщина, просто, легко и приятно.
Я о ласке прошу и не больше, не больше, о, нет,
Я в дороге устал, я в пыли, ну, да это понятно,
Но зачем же еще существует на свете поэт.
Обними меня, женщина, если меня и не любишь,
Обними меня прочим любимым хотя бы назло.
Это просто тепло, никого ты теплом не погубишь.
Обними меня, женщина, просто, легко и тепло.
Наверное, не про баб.
Я вряд ли такой один.
О том, что вся жизнь — борьба
Я знал с молодых седин.
Наверное, я остыл,
Устал жить все дни подряд.
А сзади бывает тыл —
Бывает загрядотряд.
Пренебреженье к собственной особе Лене
Пренебреженье к собственной особе
Есть богохульство в сущности в итоге.
Ведь мы — не просто, мы — подобья Бога.
Он наш позор сочтёт своей виной.
Мой друг, не будь уродливой во злобе.
Мой друг, надень улыбку на пороге,
И ты увидишь доброго так много,
Что будет много для тебя одной.
Совершенно чужая мне, очень мне близкая женщина
Что-то нынче вершит, и в вершенье она хороша.
Но никак не сбывается то, что так ярко намечено,
Только нить разговора с душою теряет душа.
А она хороша, но улыбка ее обещающе
Светит мимо меня, светит мимо иной суеты.
Вижу только улыбку я, глухонемой и прощающий,
И бессильно гляжу, как разводят меж нами мосты.
С кем ты там — суета, между нами глубиннее трещина.
Между мной и тобой, истончаясь, теряется нить.
Совершенно чужая мне, очень мне близкая женщина,
Ты захочешь ли внукам хоть имя мое сохранить?
Помелю виски, это ей понравится,
Починю коня и ни мили вспять.
Поцелуя ждёт от меня красавица.
Или просто ей хочется поспать.
Посажу цветы да полью по-доброму,
Поселю село — Божью благодать.
Подберу ужа — обернётся коброю.
Стану дом лепить — воли не видать.
Уроню я нож — вот и кум с охраною.
Упадёт мечта — и придёт не та.
И не то я пил, и проснулся рано я.
А она храпит и лежит не там.
Я куплю вина головой поправиться,
Позвоню друзьям, тем, что далеко.
И пускай поспит Спящая Красавица.
Оседлать коня — это нелегко.
Старый ворон молодой прелестнице Когда бы жила в вас к нетленному тяга,
Вы б видели сами, что Папы святей
Певец безымянный, бездомный бродяга
От ваших ворот отгоняет чертей.
Ему не нужны, Вы напрасно вздохнули,
Объятия Ваши с душком алтаря,
Он ищет с гитарой звучания улиц,
А Вас он не ищет, он ведает — зря.
Вы не снизойдете к нему до молитвы.
Ну, разве служанке велите подать.
Для многих людей Ваши двери открыты,
Но он не стучится туда никогда.
Он будто не видит, он Вам не пеняет,
Что конюх выводит второго коня.
От Ваших ворот он чертей отгоняет
Ну, разве дано Вам такое понять?
Он Вам поклоняется до раболепья
И, в общем, не так уж Вы плохи пока,
Но с Вашей руки не хотел бы брать хлеб я,
А вот у него и уснул бы в руках.
Этой ранней порой я стою у дверей.
Я не главный герой книги жизни моей.
Но найти не могу ни творца, ни злодея,
Что хотя б удостоился жизни своей.
Этот явный резон не поможет слезам.
Может быть, тем героем и был бы я сам.
Но кого бы убить — это надо подумать.
И я бью ишака по его тормозам.
Поздней ночью я раннего выпью вина,
И пойму, что герой, может быть, и она.
Что и в чём-то она лишь одна совершенна.
И одно лишь ей имя подходит — Жена.
Всем, незамеченным мною прекрасным Дамам
Ты можешь розой редкою цвести,
Tы можешь пахнуть так, что ради Бога
Тебя найти, увидеть, донести
До губ и глаз — далёкая дорога.
Ты можешь к солнцу повернуться вдруг.
И расцвести, и стать ещё прекрасней.
Я не замечу, этого, мой друг.
И нет на свете подвига напрасней.
Прости меня цветок, увы, прости.
Я был так слеп, что тоже не заметил
Тебя, судьбу. А ты живи, цвети.
С тобою жизнь светлей на белом свете. [10 марта 2007]
Ты пришла ко мне в самую длинную ночь,
Чтобы прошедший год показался короче.
Я накупил свечей на все свои деньги и погасил их.
Я закрыл все шторы, чтобы ты не заметила, что ночь уже прошла.
Но для тебя это не имело значения,
Эта ночь для тебя не могла кончиться,
Потому, что она была всегда.
Я умер, когда услышал утренний звон.
Но ты оживила меня, шепнув, что этот ночной звон прекрасен
Ты вынянчила мою любовь.
И, когда я сказал, нечаянно жестокий, что уже рассвет —
Ты меня убила.
Хороших слов не видится от лени.
И равнодушен, даже не палач,
Когда она мне села на колени
Я лишь нашёл банальное «не плачь».
Морозной ночью я поправлю шаль
На этой милой, глупенькой головке.
Мне жаль её, её мне очень жаль
И оттого слова мои неловки.
Нет, в словарях придётся полежать
Моим словам, изысканным и сладким.
А этой, в шали женщины мне жаль.
Ей никогда не выйти из тетрадки.
Я ждал, как ждёт не каждый, я ждал тебя красиво.
На шорох не однажды я к двери бросался, лют.
Я ждал тебя и жаждал. Теперь я жажду пива.
Авось хоть эту жажду я сегодня утолю.
Я совершенства в женщине искал Я совершенства в женщине искал
И находил, но не в одной – во многих
Я в той глаза любил, а в этой – ноги
И вечно что-то лишнее ласкал.
|
